После маленького, уютного и ставшего уже таким привычным Дарн Рована, императорский дворец угнетал размахом и помпезностью, заставляя девушку еще сильнее чувствовать свою незначительность. Многочисленные анфилады залов, комнат и комнатушек, услужливо распахиваемые при ее приближении вызолоченные двери, слуги с непроницаемыми равнодушными лицами, придворные, прячущие в приветственных поклонах оценивающие взгляды и холодные как лед улыбки. И конечно же шепотки за спиной, все такие же неизменные, никуда не девшиеся за эти годы, лишь ставшие чуть менее громкими. Сейчас никто из них не пойдет в атаку с открытым лицом, но кто знает сколько еще ей отпущено времени? Все может измениться за считанные мгновения - девушке в белом платье с зелеными рукавами, к сожалению, слишком хорошо известно какой переменчивой может быть жизнь.

Ей вспомнилось что она уже двигалась через анфиладу похожих дворцовых залов. Правда время года было другим, да и дворец не тот - тогда была летняя резиденция Лок Грим и с ней была графиня Конгрев, а сама девушка, в то время почти еще ребенок, на подгибающихся от страха ногах шла, дрожа от волнения, через застывшую шеренгу аристократов в черном к трону, на встречу тому, кто в последствии станет вершителем ее судьбы. Кажется, с тех пор прошла целая вечность... Теперь доброй “матушки” леди Стеллы, всегда готовой подсказать в трудной ситуации и подбодрить в минуты уныния, нет рядом, приходится шагать в одиночку. Но девушка хотя бы научилась не спотыкаться на ходу, правильно держать спину, вовремя отвечать, когда ее называют чужим именем и не плакать по пустякам. Пожалуй, это все достижения Цириллы Фионы Элен Рианнон за годы жизни в Нильфгаарде - немного, но большего от нее и не требовали.

Наконец, перед девушкой распахнулась последняя дверь и она, тихо шурша подолом платья будто крыльями, ступила на плиты балюстрады, приближаясь к темной в контровом свете солнечных лучей фигуре, стоявшей к девушке спиной, обратив свой взор куда-то в даль. Эмгыр вар Эмрейс, Белое Пламя, Пляшущее на Курганах Врагов, император самого могущественного государства мира, главнокомандующий одной из лучших армий и по какой-то странной сиюминутной прихоти - ее супруг. Супруг, отославший ее с глаз долой сразу же, едва отзвонили свадебные колокола, супруг о котором она знает лишь то, что у него жесткий взгляд и теплые руки и который, этой своей неизвестностью, пугает ее и привлекает одновременно.

Девушка, с замиранием сердца, сделала еще один шаг и застыла на четко прописанном этикетом расстоянии от венценосной особы, склонив голову, присев в глубоком реверансе.

-Ваше Императорское Величество, да озарит Ваш путь Великое Солнце. - ее негромкий голос, в котором до сих пор слышался легкий северный акцент, разрушил тишину до этого мгновенья окружавшую их обоих.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

— Встань…

Цирилла Фиона медленно поднималась, подчиняясь то ли просьбе Императора то ли приказу. Взгляд скользил сперва по плитам пола, потом на мгновение зацепился за носки сапог, а затем все дальше вверх, пока наконец не замер на лице того, кого она привыкла видеть лишь на портрете в главном зале Дарн Рована. Вот только в отличие от портрета, стоявший напротив мужчина показался ей гораздо более уставшим и... старым.  Она испугалась этой крамольной, недостойной ее мысли и взор пугливо дернулся вниз, вернувшись к его сапогам. Так и стояла замерев, рассматривая черную кожу голенищ, чувствуя на себе оценивающий взгляд, понимая что щеки, по мимо воли, начинают наливаться совершенно неподобающим румянцем.

И когда Император нарушил молчание предложив пройтись, девушка с радостью, лишь бы прервать этот неловкий момент, оперлась на поданную ей руку и последовала за ним, вниз по ступеням. Вначале шли в тишине, только поскрипывал гравий садовых дорожек. Она понимала что по этикету должна развлечь своего спутника легкой, ни к чему не обязывающей беседой, но не знала с чего начать. Перебирала в голове разные подходящие по случаю дежурные фразы, но не решилась - слишком серьезным и непривычным был ее провожатый чтобы непринужденно щебетать с ним о погоде. Император вел ее той же дорогой что и несколько лет назад, она помнила тот день до мелочей, и даже платье зачем-то подобрала похожее, хоть оно совсем не соответствовало цветам, предписанным этикетом, тем самым дав придворным еще один повод для пересудов. И тут же, будто прочитав ее мысли Император нарушил тишину, заставив ее вздрогнуть

— Придется привыкнуть к черному...

- Да, Ваше Императорское Величество – Цирилла Фиона покорно кивнула, соглашаясь. Они остановились там же где и в прошлый раз - возле скульптуры несчастного страдающего пеликана, обреченного терпеть муки пока время не сотрет его в пыль.

— Советники считают, что Imbaelc – подходящее время. Что ты знаешь об этом празднике, Цирилла Фиона?

“Имбаэлк? Ох! Это костры пылающие до небес, через которые прыгают удалые парни и полуночные девичьи гадания на женихов, и веточки розмарина, которые дарят друг другу влюбленные.  Она… нет, не она – девочка, жившая когда то в Цинтре была слишком маленькой чтобы принимать полноценное участие в веселье молодежи, но ей хорошо запомнилось ощущение задора, праздничного возбуждения и легкой зависти к старшим. И конечно же свечи, которые обязательно оставляли зажженными на окнах на всю ночь, в надежде уберечься от зла. Но не убереглись…»

- Imbaelc, Ваше Императорское Величество, один из праздников, торжественных магических дат, позаимствованных людьми из календаря эльфов. Празднуется в начале февраля и знаменует собой окончание зимы и скорый приход весны  -она послушно начала отвечать на заданный вопрос, будто на уроке своему преподавателю – Это праздник обновления природы, ее возрождения после зимнего сна... 

— Весь этот символизм прихода весны и обновления по-моему, полная чушь. Люди не меняются по календарю, лишь только если сами этого захотят и приложат к тому достаточно усилий. Ты со мной согласна?

-Согласна, Ваше Императорское Величество, люди действительно не меняются в зависимости от времени года, однако… если вы позволите мне ответить чуть более развернуто…. – Цирилла Фиона решилась еще раз взглянуть в глаза Императору и не получив от того запрета продолжила, сначала тихо, а потом чуть более уверенно -У людей должна быть надежда… Надежда что они переживут холод, голод, суровость зимних дней. Имбаэлк, -забывшись она произнесла название на северный манер -  подобно свече в темном окне, указывающей направление уставшему в дороге путнику, позволяет надеяться что худшее уже позади. Людские чаяния не всегда претворяются в жизнь, но дают силы двигаться вперед, пережить тяжелые времена. – Цирилла Фиона указала на мраморную статую  и едва заметно улыбнулась  -  Imbaelc  тоже можно считать своеобразной аллегорией. Аллегорией Надежды. Так что Ваши советники действительно выбрали хорошую дату для поездки - визит Вашего Императорского Величества подчеркнет то что счастливое будущее Цинтры зависит от Вас. Особенно если соблаговолите принять участие в местных праздничных ритуалах. 

Возможно ее рассуждения прозувучали слишком дерзко, так как она решилась перечить мнению Императора? Или слишком самонадеянно, будто девушка пыталась выглядеть умнее чем есть на самом деле? Но она ответила честно, ведь никто не смеет лгать когда его спрашивает Император... Цирилла Фиона вновь оперлась на предложенную супругом руку и они продолжили прогулку. 

—…Что ты предпочтешь? Я прислушаюсь к твоему пожеланию.

«Путешествие? Она никогда не была в настоящем путешествии. Если не считать... нет, об этом она запретила себе вспоминать...»

-Разве у меня есть право распоряжаться временем Вашего Величества? – она отрицательно покачала головой. -Время Императора принадлежит его империи. «Как и его сердце», добавила она про себя, но продолжать вслух прочно въевшуюся в память фразу не стала. -Я же буду рада возможности сопровождать Вас вне зависимости от того как долго продлится наша поездка. И возможно… в дороге мы сможем... чуть чаще беседовать?

«Тогда, к моменту когда я перестану быть нужной и меня вновь отошлют в Дарн Рован, я хотя бы буду знать человека с портрета немного лучше».

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Дни в ожидании поездки текли медленно, будто в тумане. Цирилла Фиона то замирала, мечтательно глядя из окна своих покоев куда-то вдаль, сквозь белые дома и золотые сверкающие башни города, то вздрагивала и начинала судорожно мерять шагами комнату, сплетая и расплетая пальцы рук, стараясь подавить охватывающее ее волнение и страх. Дни сменялись ночами, которые не приносили отдыха - девушка лишь беспокойно ворочалась без сна в слишком мягкой, непривычной постели, разглядывая во тьме полог плотно занавешенного балдахина, в голове теснились воспоминания, от которых к горлу подступал ком, а глаза сами наполнялись слезами. Госпожа Стелла бранилась на нее за это, говорила что императрица обязана выглядеть безупречно - свежо и элегантно, будто только распустившийся цветок и заставляла по вечерам пить отвары с мятой и молоко с медом, от чего Цирилла Фиона чувствовала себя маленькой девочкой, глупой и бестолковой, и начинала волноваться еще больше.

А когда наступил нужный день, ее сначала крутили и вертели в разные стороны, будто куклу, ловкие и совсем не нежные руки служанок, затягивая в броню черного с расшитым золотой нитью лифом и рукавами, идеально подходящего по мнению госпожи Стеллы платья, и сооружая на голове ужасно тяжелую и неудобную конструкцию из шпилек и ее собственных волос, заплетенных в косы. “Меня так готовят, будто еще раз собираются выдать замуж”, мелькнуло у Цириллы Фионы в голове, когда она, уже направляясь к выходу, бросила на себя взгляд в зеркало - девушка терялась во всем этом черно-золотом великолепии, лишь широко распахнутые от волнения зеленые глаза казалось стали еще больше.

-Выше голову, девочка. Ты справишься. -шепнула ей госпожа Стелла, наклонившись якобы подправить прическу. И уже громче, для всех остальных: -Ваше Императорское Величество, пора!

---

Столица, а с ней и бушующее, кажущееся нескончаемым, море человеческих лиц, окружавшее кортеж со всех сторон, выкрикивавшее на гортанном нильфгаардском наречии здравницы Императору и ей, от чего девушке было ужасно стыдно ведь она их совершенно не заслужила, остались позади. Они вновь оказались наедине с Его Императорским Величеством, второй раз за несколько дней, только теперь не на короткой прогулке по саду, а в долгой дороге... на ее родину, пусть Цинтра давно перестала быть домом. Чем она заслужила эту поездку? Раньше Император не считал нужным брать супругу с собой. 

— Ну что ж, с одним официозом покончено, а до следующего еще несколько сот стае. Предлагаю скоротать их ненавязчивой беседой. И я был бы очень признателен, если бы в это время ты смотрела мне в лицо. Или хотя бы за окно. Но только не в пол. Вокруг не так много поводов порадовать глаз. Так не лишай своего императора одного из них.

Цирилла Фиона, до этого в задумчивости разглядывавшая подол своего платья, перевела взгляд на сидящего напротив мужчину. В этот раз было проще, не зря они бродили вокруг мраморного пеликана несколькими днями ранее, теперь девушка была готова и смогла не только выдержать его взгляд, но и разглядеть своего спутника чуть лучше. “Все таки он не старик, пусть в волосах уже виднеется седина, а от прищуренных глаз веером расходятся маленькие морщинки. Пламя еще горит...” Сердце, от столь дерзкой мысли, пропустило один удар. Ей оставалось лишь надеяться что в глазах супруга она сама выглядит не такой перепуганной, растерянной и жалкой какой отражалась в зеркале дворца несколькими часами ранее.

-Благодарю Ваше Императорское Величество за то что позволили мне быть рядом с вами в этом путешествии... Это честь для меня... -ее взгляд скользнул вниз, на отброшенный и теперь одиноко лежащий золотой обруч, а затем все-таки вернулся к лицу своего спутника и Цирилла Фиона продолжила пусть и не столь беззаботно как предписано этикетом для ненавязчивых бесед: -Я так радуюсь этой поездке… И немного боюсь. «Или очень боюсь и немного радуюсь.» А Вы, Ваше Императорское Величество?

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Цирилла Фиона все таки не выдержала, отвела взгляд - теперь перед ее взором мелькали придорожные кусты да деревья, покачивающие на холодном январском ветру голыми ветвями. Научится ли она когда нибудь не прятать глаза, разговаривая с Императором? Как же это все таки тяжело... будто глядишь в бездонный колодец и тебя затягивает все глубже и кажется что выбраться уже не получится, что ты там и останешься навсегда, навеки, под толщей давящей со всех сторон ледяной воды... Смотреть на синее небо и залитые пусть и не слишком теплым зимним солнцем поля было намного легче. И вспоминать так тоже было гораздо проще.

-Я была слишком... мала когда в последний раз... - она прервалась. “Нет. Не так, не правильно, это не то о чем хочет знать Император. Начни заново” -В ночь на 2 февраля почетные жители города складывают костер из поленьев, оставшихся в их очагах на Yule, и душистых трав: розмарина, можжевельника, чабреца. От каждого по полену, иногда костер выходит очень внушительным. Его пламя согревает землю и пробуждает жизнь... -на секунду остановившись, она добавила извиняющимся тоном -Простите, Ваше Императорское Величество, вы считаете символизм... малозначимым и я не должна про него упоминать, но тогда ускользает общий смысл...

Помолчав, то ли ожидая реакции собеседника, а может просто собираясь с мыслями, Цирилла Фиона продолжила. -А еще старейшинами выбираются двое: мужчина, как воплощение вновь набирающего силу Солнца и девушка – Земля, которая... ждёт тепла солнечных лучей, чтобы расцвести. Он должен прыгнуть к ней через пламя, вобрав в себя силу света и тепла, будто перерождаясь, а она дожидается его на другой стороне костра дабы напоить молоком и накормить хлебом. Встретившись, они скрепляют... - Цирилла Фиона почувствовала что неудержимо краснеет, но начав рассказывать остановиться было уже нельзя -...скрепляют рождение нового союза поцелуем. Потом вдвоем зажигают от костра свечу, от которой все остальные присутствующие на празднике люди будут зажигать свои свечи, чтобы в каждом окне каждого дома в эту ночь была частичка солнечного тепла и света, разгоняющего тьму и холод. И если... если Вы сочтете необходимым быть не почетным гостем, а принять участие в празднике то... -она едва не зажмурилась, готовясь произнести последние слова, настолько нахальными они ей казались :-...этими двумя можем быть мы с Вами, Ваше Императорское Величество.

“Он никогда не согласится. Ни за что, никогда. Он слишком царственный чтобы есть простой хлеб, слишком величественный, чтобы прыгать через костер как какой-то мальчишка. Зря ты это все рассказала... Глупая, глупая! Еще и поцелуй этот... ну кто тебя за язык тянул... ох, матушка Мелитэле, как же стыдно...” От смущения кровь прилила к лицу, запылали уши, казалось вот-вот позорно закапают слезы. Девушка замерла, бездумно глядя в окно, готовясь услышать в ответ  либо вежливую, галантную, хорошо отточенную на множестве придворных отповедь либо беззастенчивый издевательский хохот, обидный, но заслуженно-справедливый.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Значит все таки отповедь - вежливая и галантная, Его Императорское Величество проявил царственную тактичность. Цирилла Фиона слушала, замирая после каждой фразы от осознания своей глупости, а руки, ища хоть какую-то опору, сжали черную ткань платья. Мимо кареты промелькнула тень с крыльями на шлеме - кто-то из почетного эскорта, заставив ее вздрогнуть от неожиданности и едва не отшатнуться от окна. Наконец Император закончил свою, так хорошо ограненную в вежливость, насмешливую речь. Можно было промолчать, нужно было промолчать, но ей требовалось ответить... Цирилла Фиона вновь повернулась лицом к сидящему напротив мужчине.

-К моему большому сожалению… я не знаю как праздновала Имбаэлк королева Калантэ… хотела бы знать, но не знаю… - ее тихий голос дрожал и срывался, но она заставила себя смотреть прямо на Императора, лишь крепче сжала руками ткань платья. - Я ведь всего лишь подделка. Имитация. Двойник, ничего не стоящий… -сейчас она не притворялась, не следовала этикету и не вела непринужденную беседу. Госпожа Стелла несомненно пришла бы в ужас от ее поведения, но говоря правду девушке почему-то не хотелось прятать глаза, пусть они и были полны слез. -Ваши советники... гораздо образованнее и умнее меня... они несомненно придумают что-то простое и элегантное, что соотвествует культурным традициям Нильфгаарда. А я... Я сделаю что прикажете, это ведь интерес государства… Один из многих…

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Сейчас он предстал перед ней настоящим, тем кто готов плясать на курганах врагов и топтать трупы друзей - Deithwen, пылающее прямо у нее перед лицом, оставляющее синяки на коже и ожоги в сердце. Девушка перестала дышать, замерла пока Император нависал над ней, даже не смогла вскрикнуть когда сильные пальцы сдавили ее плечи, лишь обмякла, завороженно глядя на эту вспышку монаршьей ярости. И только после того как раскаты грозного голоса умолкли она наконец осмелилась  отрицательно качнуть головой:

-Я ничего не просила и не попрошу, Ваше Императорское Величество. Я помню про нелегкий кусок хлеба и интересы государства... - она потерла ноющее после тяжести его хватки плечо -И для всего остального мира я буду королевой Цинтры и Императрицей Нильфгаарда, но... разве не поэтому я уже столько лет в Дарн Роване? Будь я...-она осеклась, взглянув на его нахмуренные брови -Истинную и единственную не стали бы прятать с глаз долой, доставая из чулана по праздникам, Ваше Императорское Величество... И я понимаю что для Вас я никогда не смогу стать достойной всех этих звонких титулов, и я не жалуюсь - она еще раз покачала головой для подтверждения своих слов - всецело заслуживая такую судьбу и не смею ожидать большего... Но когда я смотрю Вам в глаза, меня охватывает печаль, ведь в них всегда будет отражаться лишь девочка из Цинтры, пусть и в наряде императрицы... Теперь же я готова принять любое наказание, какое Вы сочтете нужным за мою глупость, несдержанность и отвратительное поведение, недостойное Вашего Императорского Величества.

Она замолчала, покорно опустив голову вниз и сложив руки на коленях, на лицо упала выбившаяся из старательно уложенной служанками прически прядка, будто стремясь еще больше подчеркнуть ее несовершенство в глазах Императора.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Долгий день подходил к концу. Цирилла Фиона была совершенно измучена дорогой, тяжелым разговором, а затем продолжительным молчанием и ее вряд ли хватило бы на большее чем пара вымученных улыбок и несколько приветственных слов встречающей их чете нильфгаардских аристократов, поэтому она с искренней, хотя так и оставшейся невысказанной, благодарностью приняла решение Императора и поспешила удалиться в приготовленную для нее комнату.

И уже там, после того как с нее сняли дорожный наряд, расплели волосы и обтерли влажной губкой, она смогла наконец выставить служанок за дверь и перестать чувствовать себя странной куклой играющей чужую роль. Девушка забралась с ногами в кресло у камина, бесцельно перебрасывая вилкой из одной части тарелки в другую поданный ей ужин. Есть совершенно не хотелось. Цирилла Фиона вздохнула, оттянула воротник ночной сорочки, склонив голову на бок и разглядывая свое плечо. На бледной коже отчетливо проступали отпечатки пальцев. Завтра отметины приобретут синюшный оттенок и будут бросаться в глаза еще сильнее. Хорошо хоть все ее платья, следуя нильфгаардской чопорной моде, закрыты по горло, не придется ничего придумывать, а до Цинтры синяки должны пройти, если только  она, глупая девчонка, опять не умудрится вызвать ярость Белого Пламени.  Думать об этом не хотелось. 

Служанки несомненно заметили и теперь разнесут сплетню по всему особняку. Интересно, как они это преподнесут хозяевам? Как же их там? Фриц-Остерлен? Эстерлян? Нет, Фиц-Эстерлен. Графа зовут Отто, а графиню... На месте имени графини зияла звенящая пустота, оно совершенно вылетело у Цириллы Фионы из головы, надо же она умудрилась забыть как зовут хозяйку дома. Нужно будет выяснить завтра, только не у слуг, а хотя бы... у Его Императорского Величества - девушка замерла, глядя как пляшут на поленьях в камине языки пламени. Мысли опять вернулись к Императору, их неудачной беседе в дороге и его словам, ставящим в ней точку - "неоправданно долго пренебрегал тобой, но теперь намерен это исправить.”  Интересно что он имел в виду? Цирилле Фионе внезапно стало холодно и она рефлекторно передернула плечами, будто вновь ощутив железную хватку супруга, повторения произошедшего ей совершенно не хотелось. Хотя чему она удивляется... многие мужья бьют жен, в ее прошлой жизни, которую ей полагается забыть, отец тоже иногда поколачивал матушку, особенно если выпивал лишнего. Интересно, у безимянной супруги графа Отто Фиц-Эстерлена есть синяки на теле? Какая, однако, увлекательнейшая тема для светской беседы двух дам. 

Цирилла Фиона наконец то бросила мучать несчастный ужин, отставила грустно звякнувшую тарелку в сторону и нырнула под одеяло. Не смотря на перипетии прошедшего дня ей удалось уснуть довольно быстро. То ли усталость, физическая и эмоциональная, дала о себе знать, то ли кровать в особняке Фиц-Эстерлен была гораздо удобнее чем в императорском дворце, но девушка умудрилась отлично выспаться. Утренняя экзекуция с одеванием тоже оказалась не такой мучительной, видимо Цирилла Фиона постепенно начинала привыкать. Из глубины зеркала на нее вновь глядела девочка в наряде императрицы. “Истинная и единственная” -прогрохотал в голове голос супруга и она согласно кивнула своему отражению. Почти идеальная, если не знать правды.

Когда девушка  наконец переступила порог своих покоев, Император, казавшийся абсолютно невозмутимым будто и не было ее вчерашней выходки и его вспышки ярости, уже стоял в ожидании.

-Доброе утро, Ваше Императорское Величество. - Цирилла Фиона присела в реверансе. -Простите что заставила Вас ждать... -а затем, после положенных этикетом приветственных фраз, умоляюще прошептала: -Пока мы идем, расскажите мне чуть-чуть о чете Фиц-Эстерлен, чтобы я могла хотя бы сделать вид что знаю...-она запнулась перед следующим словом, но все таки смогла выговорить такое непривычное для нее определение - наших подданых.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Графиня Иоганна Фиц-Эстерлен, с каменным лицом наблюдающая как муж поглощает одно канапе за другим, на самом деле пребывала в смятении. Она возлагала огромные надежды на визит Императора. С того самого момента как получила письмо с предупреждением от двоюродного дядюшки Петера все усилия Ее Светлости были сконцентрированы на создании “благоприятной и располагающей атмосферы”. Она поставила на уши весь дом - слуги отдраили и отчистили каждый уголок, изъеденные временем и молью чучела оленей - гордость Отто, хотя было бы чем там гордиться - отреставрированы, паркет натерт и блестел так что можно было ослепнуть. Слуги падали от усталости, но она все же добилась идеала. А меню? Графиня очень ответственно подошла к выбору блюд для ужина, специально выписала повара из Боклера и нескольких слуг, не полагаясь на своих сельских оболтусов. И даже музыкантов - целый квартет! Отто должен получить должность атташе, должен во что бы то не стало! И дядя прозрачно намекал в своем письме что так оно и будет, если Император останется доволен. И Иоганна, Великое Солнце тому свидетель, старалась как могла. Но все пошло наперекосяк. Никакого по столичному изысканного ужина с музыкой и танцами не получилось!  А вышла скомканная встреча на пороге с невнятными приветствиями, после которой Император и бледная осунувшаяся девица, которую, да простит Великое Солнце, даже язык не поворачивается  назвать Императрицей удалились в приготовленные для них покои. Право же, не такая супруга должна быть у повелителя Нильфгаарда, совсем не такая... Сама Иоганна считала себя довольно эффектной женщиной, одаренной природой и формами, и миловидностью, и роскошной копной густых пшеничных волос. И пусть с мужем ей особо и не повезло - она проследила как еще одно канапе исчезает у того во рту и как смешно шевелятся оттопыренные уши супруга во время движения челюстей - но ей выбирать не приходилось, договоренность между семьями была еще до их с Отто рождения, а вот что сподвигло Императора взять в жены бледную северную моль, пусть и королевской крови, никак не поддавалось объяснению. Иоганна и та смотрелась бы рядом с Его Величеством более пристойно. Эта мысль настолько понравилась графине что она не смогла отказать себе в удовольствии посмаковать ее пару мгновений, пока реальность не вернула назад к более насущным заботам.

Теперь вся надежда была на завтрак. Конечно он будет совсем не такой грандиозный каким должен был быть ужин, увы! Несчастному повару пришлось изворачиваться, импровизируя в ночи и на ходу. А она сама так измаялась от всего происходящего что кажется еще немного и начнется мигрень. А Отто хоть бы что! Его, кажется, ничего не заботит кроме охоты, на которую, как он вбил себе в голову пригласит Императора, и конечно-же канапе. Ну что ты будешь делать? Ох, не такого она достойна супруга, совсем не такого...

Наконец томительное ожидание закончилось. Распахнулись двери и все собравшиеся, не исключая графа и графиню поспешно склонили головы перед приближающейся императорской четой, однако это не помешало Иоганне удовлетворенно отметить что платье на ней сидит гораздо лучше чем на Императрице, ведь у графини по крайней мере была нормальная грудь.

---

Конечно же Его Императорское Величество занял место во главе стола, сплошь уставленного тарелками, тарелочками, подносами и какими-то невероятными конструкциями из серебра и еды. Цирилла Фиона опустилась рядом в заботливо отодвинутое хозяином дома кресло. Граф расположился слева от нее, а графиня по другую сторону - справа от Его Величества. Дальше разместились совершенно незнакомые люди, представленные, но смешавшиеся в какой-то однообразный клубок из имен, фамилий и титулов, среди которых мелькали лица из императорского кортежа. На этот завтрак похоже съехались все окрестные дворяне. Вряд ли кто-то пропустил возможность посидеть за одним столом с Императором. 

Иоганна что-то весело щебетала, что именно разобрать было тяжело, но сразу становилось понятно что непренужденные светские беседы даются графине гораздо легче чем ей. Ответил ли что-то  Его Величество - не понятно, но графиня залилась радостным смехом. “А ведь Император похож на ворона... И как я раньше не замечала? Этот китель и нос, будто клюв...и то как он голову поворачивает и смотрит оценивающе... Хотя китель, надо признать, сидит просто великолепно, скрадывая возраст, делая его гораздо моложе своих лет... Великое Солнце, хорошо Его Императорское Величество не знает о какой ерунде я сейчас думаю. Соберись, глупая девчонка.”

Цирилла Фиона заставила себя повернуться к графу, тот сосредоточенно жевал канапе. «Он, кажется, нервничает гораздо сильнее меня. Интересно почему? У него же все есть: и свой дом и свой, настоящий, титул и такая красивая жена… Ему не надо притворяться, надо просто жить...» До ушей девушки опять донесся смех Иоганны и Отто тут же потянулся к еще одному канапе. Цирилла Фиона не выдержала:

-Они правда такие вкусные? 

Граф явно не ожидал вопроса и едва не поперхнулся. 

-Супруга выписала из Туссента нового повара. - наконец нашелся он и тут же рядом с Цириллой материализовался слуга с подносом и несколько канапе перекочевали к ней на тарелку. Она попробовала, ничего необычного - еда как еда. Граф опять замолчал, сосредоточенно жуя. Видимо не знал о чем с ней можно говорить. Девушка и сама не представляла как начать разговор, но если они оба продолжат печально грызть закуски будет казаться что они не на завтраке, а на похоронах. 

-Граф, я слышала вы любите охоту... - больше императрица ничего сказать не успела, да и не требовалось. Ей оставалось только кивать,  иногда вставляя несколько междометий, теперь Отто Фиц-Эстерлена было не остановить.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Цирилла Фиона так много времени провела в тиши Дарн Рована, что теперь наполнялась новыми впечатлениями будто пустой сосуд свежей родниковой водой. Происходящее хотелось осмыслить, разобраться в себе, но она не успевала, лишь какие-то моменты запоминались особенно ярко. 

Ладонь Его Императорского Величества, теплая и шершавая, и его же странно-аллегоричная речь, которую все присутствующие слушают в гробовой тишине. Цирилла Фиона не слишком уютно чувствует себя на этом завтраке, но тепло руки супруга наполняет странной уверенностью в собственных силах, и она дослушивает до конца сидя с высоко поднятой головой, наблюдая, как нильфгаардские аристократы почему-то опускают глаза встречаясь с ней взглядом. Пусть у девушки не выходит смеяться так же очаровательно как у графини Фиц-Эстерлен, но она обещала играть свою роль настолько хорошо насколько может, и будет стараться изо всех сил. Когда Император умолкает она почти жалеет что ей необходимо убрать свою ладонь.

Молодой гвардеец, пытающийся казаться гораздо серьезнее и взрослее чем есть на самом деле, протягивает ей брошенные кем-то из встречающих ландыши и карету тут же наполняет свежий, чуть сладковатый аромат весны. Офицер исчезает из виду, вряд ли подозревая что это первый букет в ее жизни, Цирилле Фионе никогда до этого не дарили цветов. Она зарывается лицом в маленькое облачко нежных, почти невесомых ландышей и тихо шепчет: "-Спасибо..."сама не зная кому, то ли неизвестному жителю Этолии, отправившему их в полет, то ли сероглазому гвардейцу, заботливо недавшему цветам упасть под копыта коней, то ли Императору, благодаря которому это маленькое чудо стало вообще возможным.

Прием в честь их с Его Императорским Величеством визита в доме у префекта Этолии. Насколько же он отличается от завтрака что был в поместье Фиц-Эстерлен несколькими днями ранее. И жена префекта, со странным, но звучным именем Филлис совсем не похожая на Иоганну, приветливая и какая-то уютная, не оставляет Цириллу Фиону ни на минуту. -Что же Вы ничего не едите, Ваше Величество? Посмотрите какая рыбка! Попробуйте хоть кусочек! Искренняя забота, которой невозможно отказать и даже смех у Филлис звучит совершенно не так как у графини, настолько тепло и по домашнему что  хочется если не смеяться самой, то точно улыбаться всем вокруг. Жаль что Его Величество не планирует задержаться в Этолии еще немного. 

Император читает какие-то бумаги, размышляя. Дела государственной важности - страна требует постоянного внимания и решения бесчисленного вороха проблем. А Цирилла Фиона тихонько наблюдает за ним, делая вид что увлечена сборником донельзя странных стихов, который она зачем-то взяла с собой в дорогу. Его постоянное присутствие рядом с каждым днем становится все более привычным, почти естественным, если сильно постараться можно даже вообразить что так было всегда. Почему то ей нравится смотреть как работает супруг, она будто подглядывает в мир сложных решений и ответственности прячась при этом за корешком книги.

И вот теперь они в Мехте - оставили снежную бурю позади, пройдя через магический портал. Цирилла Фиона продрогла, хоть и старалась не подать виду - за столько лет в мягком южном климате она совсем отвыкла от того насколько суровыми могут быть зимы на побережье. Но даже она, не считавшая себя особо наблюдательной, не могла не заметить насколько неожиданным было их внезапное появление во дворце - Императора явно не ждали. Это выражалось во всем: как суетились обычно размеренно-деловитые, четко знающие свои обязанности слуги, как при их приближении, буквально на середине разговора застывали мехтские придворные, слишком ярко, не по протоколу одетые для официальной встречи, как к ним вышел очень представительный мужчина, с забавными напомаженными усиками, но бледный, с вытянутым нервным лицом  и согнувшись в поклоне, слегка заикаясь разразился длинной витиеватой речью суть которой можно было изложить вкратце всего парой слов: короля Ойота нет во дворце, но к нему уже отправили гонца с радостной вестью, а пока он, Диглан - главный камергер, сделает все возможное и невозможное чтобы Его и Ее Императорское Величество ощутили все гостеприимство Мехта. Представительный камергер говорил слишком долго, даже на взгляд не очень искушенной в приветственных речах Цириллы Фионы. «Наверное сейчас слуги в спешном порядке готовят комнаты или стол, к которому нас пригласят. А Диглану досталась не слишком приятная роль – тянуть время, рискуя вызвать недовольство Императора. Бедняга…” Цирилле Фионе было жаль камергера, оказавшегося заложником ситуации. Мехт и так был будто нерадивый ребенок среди провинций Нильфгаарда, так что Его Императорское Величество имеет все основания быть предвзятым, а тут еще такая странная встреча. Может показаться что их ставший таким маленьким кортеж, который теперь больше походил на отряд, не только не ждали так рано, но и вообще не рады раз так долго держат на пороге…

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Кресло у пылающего камина подкупало своим уютом, в бокале, который заботливо протянул ей супруг плескалась ароматная, согревающая тело жидкость, а голос Его Величества был мягок и спокоен, но душа Цириллы Фионы была не на месте. Слишком много гвардейцев вокруг, слишком странные приказы, пусть и предусмотрительно обернутые в бархат заботы, но тревожащие вложенным в них смыслом. В Этолии жена префекта показывала Цирилле Фионе домашнюю оранжерею с дурманяще-ароматными цветами из Зеррикании, и то они были там почти одни, если не считать стайки шушукающихся придворных рядом, а охраны то ли не было, то ли она не бросалась в глаза. Да еще такое внезапное упоминание виконта де Ридо, от одного имени которого у девушки холодок пробегал по спине. Вот уж кого Цирилла Фиона не хотела бы видеть рядом так это Ваттье – всегда безупречно вежливого,  но  иногда в глазах начальника разведки проскальзывало нечто, от чего у нее мороз пробегал по коже, а внутренний голос буквально кричал о том что лучше держаться от де Ридо подальше.
 
-Вы правы, Ваше Императорское Величество. И я очень благодарна Вам за заботу... - девушка осторожно поставила на стол бокал, из которого сделала всего несколько небольших глотков и взглянула на супруга. – Но не могу не заметить что предосторожности в Мехте очень отличаются от предосторожностей в Этолии. Ровно на дюжину вооруженных гвардейцев, в комнате в которой кроме нас с вами никого нет. Неужели здесь настолько опасно?

Цирилла Фиона наивно полагала что Мехт, пройдя через несколько кровавых восстаний, все таки принял себя как неотъемлемую часть великой Империи, но что если она ошибается? Что она вообще знает об этой провинции кроме нескольких строчек в учебнике географии? К своему стыду девушка была вынуждена признаться самой себе что абсолютно ничего - в политике, интригах и заговорах она была полным профаном, в отличие от упомянутого Императором виконта Эиддона. Пожалуй Ваттье де Ридо действительно  был бы тут, в Мехте, уместнее и гораздо полезнее чем она.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Ежедневный протокольный ритуал оставался неизменным, повторяясь практически один в один каждый вечер – Его Величество доводил супругу до покоев, чета церемонно желала друг другу доброй ночи и расставалась до следующего дня, поэтому неожиданный вопрос Императора застал Цириллу Фиону врасплох. Пожалуй вчера или неделю назад она, смиренно опустив взгляд, ответила: “-Как будет угодно Вашему Величеству”, но сегодняшний день был другим, не похожим на все предыдущие. Сегодня Император по какой-то неведомой ей причине решил отступить и от соблюдения правил этикета и от обычного дежурного обмена ничего не значащими, предписанными протоколом любезностями, а в памяти девушки было еще так свежо приятное, почему-то до сих пор вызывающее мурашки, воспоминание о теплой руке супруга, неожиданно накрывшей ее запястье, что она рискнула заменить покорное исполнение воли Императора своими собственными желаниями, ответив откровенно:

-Очень хочу, Ваше Величество. Вы открываете для меня Империю, провинцию за провинцией, помогаете почувствовать насколько она прекрасна и я безмерно благодарна Вам за это. Ведь узнав что-то, любить гораздо легче.  - она на мгновенье замерла, и Император мог заметить как блеснули ее зеленые глаза – Я с большим нетерпением буду ждать завтрашнего дня, Ваше Императорское Величество.

На этом супруги расстались и Цирилла Фиона, в скором времени, вновь осталась предоставленной самой себе, если не считать бдительных гвардейцев, несших караул по ту сторону двери – не более чем предосторожность в склонном к бунтарству Мехте. Или нечто большее? Она вспомнила бледного Ойота, тишину повисшую над столом после вопроса супруга и улыбку Императора, пожалуй именно так мог бы улыбаться кот глядя на мышь – убийственно заинтересованно. Но сейчас ей не хотелось думать об этом. Она не сомневалась -  у Его Величества все под контролем, а рядом с ее покоями надежная охрана, так что разумеется все и впрямь будет хорошо.  Цирилла Фиона по детски свернулась калачиком на краю слишком широкой для нее одной постели, и засыпая, представляла завтрашнюю прогулку у предгорий Тир Тохаир, конечно же под руку с супругом среди прекрасных пейзажей и ярких шумных фазанов.

***

Город горел. От едкого дыма першило в горле и перехватывало дыхание. Темноту, подсвеченную багрово-оранжевыми всполохами пожаров,  разрывали гортанные приказы на чужом непонятном и от того еще более пугающем языке, крики умирающих и напрасные мольбы жителей о пощаде. Девушке очень давно не снились кошмары, настолько объемные,  пугающие своей реальностью. Она распахнула глаза, задыхаясь и все еще ощущая дымную горечь во рту и с ужасом осознала что на этот раз все происходит на самом деле. Она снова очутилась там – среди мечущихся в полутьме теней, гортанного наречия и звона клинков. Черные фигуры теснили кого-то яростно сопротивляющегося к углу комнаты. Еще один неподвижно лежал на полу. Отец?! Не может быть! Опять! Надо бежать, прятаться - прочь из дома, из города, ставшего западней! Она слишком хорошо знала чем все закончится - маленькая, перепуганная девочка среди бушующего ада войны. Но в этот раз ей не повезло, удача отвернулась, и она, едва вскочив, тут же угодила в чьи-то цепкие руки и как она не билась, пытаясь вырваться, ее никак не отпускали, лишь крепче прижимая к черному кителю, почему то смутно знакомому... Девушка рванулась в последний раз, изо всех сил, в отчаянной попытке освободиться, и понимая что все бесполезно взглянула в лицо крепко державшему ее солдату умоляющими, широко распахнутыми глазами, внезапно осознавая что она знает его, видела раньше и он не представляет угрозы, совсем наоборот. Яркие вспышки других воспоминаний, недавних и совсем не страшных: ландыши, серые глаза, Этолия. Губы мужчины шевелились и она, сквозь стучащую в ушах кровь, наконец смогла разобрать сначала обрывки слов: 

-Ваш... ство, все ...рошо. -А потом будто убрали какой-то съедающий звуки барьер, она услышала всю фразу целиком: - Ваше Величество, все хорошо. Все уже закончилось. Вам больше ничего не угрожает. 

Реальность обрушилась на нее мгновенно отрезвляя, прогоняя остатки ночного кошмара. Девушка перестала беспомощно трепыхаться в чужих руках и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце.

-Отпустите меня. - руки тут же разжались. Она больше не была маленькой девочкой, испуганно мечущейся среди пылающего, взятого штурмом, агонизирующего города. Она в Мехте, в окружении выделенной ей императорской охраны, глядит на два распростертых на полу тела, в комнате в которой одуряюще воняет кровью и смертью - яркими воспоминаниями из прошлой жизни. И убитые совсем не ее отец и брат. Кто-то чужой, незнакомый…

Сероглазый гвардеец деликатно переместившийся перекрывая обзор на мертвые тела, будто прочел ее мысли:

-Покушение, Ваше Императорское Величество. Мы услышали странный шум и взяли на себя смелость заглянуть в комнату. Нападавшие, по всей видимости, проникли через какой-то тайный ход. 

Покушение? Но зачем? Она же ничего не значит и ничего не решает... просто кукла с длинным чужим именем... Если только они не рассчитывали что вместе с ней мог быть... Руки ощутимо дрожали и она сжала их в кулаки.

-Император... им нужен он... -от страха нильфгаардский вылетел из головы, она с трудом подбирала слова. -Вы должны идти, предупредить, помочь... Там может быть... так же... или хуже.

На удивление молодой офицер сразу понял смысл ее сумбурной отрывистой речи. 

-Простите, Ваше Императорское Величество, но у нас приказ. Мы не имеем права оставлять Вас чтобы не произошло.

Приказ? Ах да, она вспомнила брошенное вчера супругом через плечо почти небрежное “не спускать глаз ни днем ни ночью”. А ведь он знал что это может случиться, знал и все-равно по какой-то причине оставил половину маленького отряда у ее двери, тем самым подставив под удар себя. Вдруг там сейчас, у него в покоях, происходит что-то ужасное? Вдруг там убийц не двое, а гораздо больше? Вдруг никто из гвардейцев не услышал странный шум? Вдруг он сейчас так же, как эти двое несчастных, лежит на ковре в луже крови? Так много пугающих вдруг... Жаль она не настоящая королева Цинтры, ее бы они несомненно послушались, Цирилла Фиона Элен Рианнон точно бы знала что делать, как их заставить, ведь нельзя терять ни минуты... А она? Что может она? Девушка резко вдохнула воздух, почти всхлипнув, и собрав в кулак всю свою решимость произнесла так уверенно как только могла:

-Раз не имеете права оставить, тогда сопроводите меня к Императору. - и глядя в удивленное лицо сероглазого гвардейца, она продолжила. -И мне нужен ваш плащ, офицер. Я не могу бродить по коридорам в одной ночной сорочке, а платье без посторонней помощи надеть не получится, да и займет это порядочно времени. Ну же! -она даже не подозревала что может говорить таким тоном, требовательным и жестким, будто принадлежащим совсем не ей.

Через мгновенье плащ лег на плечи, и она закуталась в черную ткань, будто в броню, скрывая под серебряной вышивкой с саламандрой свои сомнения и совершенно неподобающий для императрицы наряд. Не оглядываясь, страшась что если еще на секунду задумается то вся ее решимость испарится, она шагнула вперед, к двери, затем и за порог, уверенная что гвардейцы последуют за ней

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Они шли по коридору все еще сонного, но уже начинающего понимать что произошло нечто страшное дворца короля Ойота: гвардейцы "Имперы" и Цирилла Фиона в центре, с растрепанными после сна волосами, босиком - ей почему-то не подумалось про обувь сразу, а возвращаться — значит тратить время, которого у них может уже и не быть вовсе, закутанная в плащ с чужого плеча - маленький отряд, который она то ли возглавляла, то ли бестолково мешалась у охраны под ногами. Из бокового прохода кто-то сунулся к ним на встречу, вскрикнул и тут же отскочил назад, девушка даже не успела испугаться и не разглядела кто это был, то ли слуга, привлеченный шумом, то ли еще какой-то полуночник.

Она бы не смогла сказать сколько времени заняла дорога, скорее всего немного, вряд ли комнаты супруга располагались далеко, но девушке показалось они шли целую вечность, пока наконец впереди не возникли двери - распахнутые настежь, с одиноким гвардейцем застывшем на входе в темный, почти зловещий, провал ведущий в покои Его Величества. Гвардеец предостерегающе закричал, но Цирилла Фиона проделала такой путь вовсе не для того чтобы остановиться в нескольких метрах от цели, испугавшись окрика какого-то солдата, поэтому она и не подумала замедлить ход. Однако у нее вышло сделать лишь пару шагов - из глубины погруженных во мрак комнат выскочил растрепанный мужчина в окровавленной рубахе, с зажатым в руке обнаженным мечом. У девушки не получилось его толком разглядеть, она в мгновенье ока оказалась внутри плотного кольца из черных плащей, надежно закрывавших ее от любых посягательств из вне - её гвардейцы продемонстрировали отличную выучку, отреагировав на угрозу за доли секунды.

"Неужели это убийца? Если он в коридоре, значит… нет, нет, нет… этого не может быть…" Кровь гулко стучала в ушах одним ритмично повторяющимся словом -“Опоздали”. Она не успела и теперь ничего не изменить, единственный человек во всем мире кому она была важна и нужна, пусть даже как не слишком удачная подделка, мертв и она опять осталась одна. Прошлое снова повторяется, будто насмехаясь, словно девушка в чем-то провинилась перед судьбой и теперь та ей так жестокость мстит... Сперва родители, брат, а теперь... теперь Его Величество?  Цирилла Фиона крепче вцепилась в плащ, чувствуя как кровь отхлынула от лица, превращая его в восковую маску, как земля уходит из под ног, что еще немного и она совсем потеряет опору и опять провалится куда-то туда, в вязкую трясину паники и всеохватывающего, почти животного, ужаса.

Стена окружавших ее гвардейцев неожиданно рассыпалась, пропуская того самого мужчину, теперь уже без оружия, и лишь ощутив вес его рук на своих плечах, Цирилла Фиона наконец то поняла кто перед ней, чувствуя как у нее вновь перехватывает дыхание, но теперь от невероятного облегчения.
-Вы ранены?
Девушка отрицательно покачала головой, не в силах отвести взгляд от окровавленных рукавов, некогда белоснежной сорочки Его Величества. А когда она все таки встретилась глазами с мужем, то прочла в его зрачках неприкрытую искреннюю тревогу, будто это она, простая девочка из Цинтры, сейчас стояла израненная, истекая кровью, а не он - владыка бескрайней Империи.

Цирилла Фиона поняла что еще немного и она разрыдается, от страха, от радости, от пережитой тревоги, от того что она уже успела потерять супруга в своих мыслях, а он чудесным образом оказался рядом, от ужаса что он ранен, и облегчения что ранен, кажется, совсем не сильно – слишком много противоречивых чувств, с которыми очень трудно справиться и еще труднее выразить. Девушка сделала робкий шажок вперед, и уткнувшись лбом в грудь мужа, совершенно позабыв протокол, этикет, уроки госпожи Стеллы, то что их окружают посторонние, пусть это всего лишь охрана из личной гвардии, горячечно зашептала куда-то в расстегнутый ворот сорочки Эмгыра, давясь слезами которые все таки не смогла удержать:
-Я так рада что вы живы... Я так испугалась... что вас... что вы... - она никак не могла выговорить страшное слово "убит", беспомощно и совсем не по императорски шмыгая носом. -Я бы не вынесла если бы вы тоже...как тогда в Цинтре... Вы же единственный кто у меня остался...

На большее девушке не хватило воздуха, она обессилено замерла, мелко дрожа и заливая несчастную, изодранную сорочку еще и своими слезами, окруженная запахами пота, крови и почему-то вина, тоже совершенно приземленными, но такими настоящими, осязаемо-человеческими, наполняющими ее сердце необъяснимой нежностью к этому странному человеку, которого она, пожалуй, никогда не сможет понять до конца.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Новые покои императорской четы больше напоминали военный лагерь чем комнаты для отдыха. Центральное место занимал Его Величество, отдающий отрывистые приказы и внимательно выслушивающий доклады, вокруг императора хлопотал смертельно бледный, будто он сам участвовал в покушении и сейчас на него обрушится карающий гнев Белого Пламени, лекарь. Все оставшееся пространство было забито гвардейцами и практически бесшумно снующими, похожими на призраков слугами. Цирилла Фиона с трудом смогла выкроить небольшой, относительно уединенный уголок чтобы попытаться привести себя в порядок. Дело шло не быстро, ей помогала всего одна служанка, к тому же еще и вздрагивающая каждый раз как до них доносился голос Эмгыра.

Наконец, когда с платьем было покончено и оставалось лишь уложить волосы, Цирилла Фиона, все еще находящаяся после яркого всплеска пережитых эмоций в какой-то прострации, не особо задумываясь произнесла:
-Не переживай, все почти закончилось, с рассветом в Мехт зайдут миротворцы и...
Она не договорила, видя в отражении зеркала как расширяются от ужаса глаза служанки. Щетка для волос с тихим стуком упала на ковер, на звук тут же материализовался один из гвардейцев, но убедившись что все нормально опять деликатно пропал из виду.
-Простите, Ваше Величество. Я очень неловкая. -служанка наклонилась за щеткой, и стало заметно как сильно дрожат ее руки.
-Что не так? - Цирилла Фиона развернулась к девушке, практически одногодке с ней.
Служанка молчала потупившись. Что ж, обстоятельства сегодняшней ночи показали Ее Величеству то как необходимо говорить чтобы добиться нужного для себя результата - требовательно и жестко, не просить, а приказывать, будто ты имеешь на это полное право. Даже если не уверена в себе, даже если глубоко в душе тебя терзает страх - окружающие видят лишь то что ты им демонстрируешь. Пусть для нее самой в зеркале отражается самозванка с золотым обручем на голове, для других Цирилла Фиона, как не удивительно, императрица, хоть босоногая, хоть в ночной сорочке. Она отлично запомнила как с ней говорил Его Величество несколько лет назад и произнесла почти слово в слово:
–Когда спрашивает императрица, никто не осмеливается молчать. Лгать, разумеется, тоже никто не осмеливается. - служанка понятия не имела насколько дерзко, почти святотатственно, эта фраза звучит для самой Цириллы Фионы, поэтому обреченно ответила тихим полушепотом.
–Они страшные люди...
–Миротворцы? -недоуменно уточнила Цирилла Фиона
–Геммерийцы... Они делают ужасные вещи...
–Например?
Служанка опять замолчала.
-Ну же! -Ее Величеству пришлось нетерпеливо повысить голос. И девушка заговорила, а Цирилла Фиона слушала, чувствуя как мороз пробирает по коже от понимания того что ждет несчастный Мехт с восходом солнца. Теперь стали совершенно понятны и смертельная бледность доктора и почти истеричный умоляющий голос Ойота обращенный к Императору - во дворце, в этой комнате, все всё понимали. Все, кроме нее - удивительно как можно быть настолько близорукой! Цирилла Фиона вспомнила сухонького старичка, мэтра общественных наук, приглашенного в Дарн Рован госпожой Стеллой для обучения юной воспитанницы азам географии и истории Империи, его скрипучий голос с легким покашливанием: "Люди из Геммеры считаются очень сердечными и искренними..." Но придумано ловко, надо признать - слово "миротворцы" звучит гораздо дипломатичнее чем "каратели".

Императрица глубоко вздохнула, собираясь с мыслями
-Все будет хорошо. - Цирилла Фиона говорила уверенно, при этом прекрасно понимая что лжет, и служанке и самой себе, и уже замолчав вдруг осознала что вновь повторила слова супруга, теперь уже неумышленно. Те, которые Эмгыр вчера адресовал ей за несколько часов до покушения и которые тоже оказались ложью.
-Ступай, дальше я сама. -императрица предпочла позорно отослать девушку прочь вместо того чтобы продолжать ощущать на себе ее полный страха взгляд. Быстро и довольно небрежно подобрала волосы с помощью нескольких шпилек - получилось не идеально, но впереди ее ожидал вовсе светский раут. По видимому пришло время Ее Величеству в полной мере почувствовать каков на вкус этот нелегкий кусок хлеба императорской жизни, разделив его с супругом, пусть и не на пополам. 

Впрочем, оставалось еще одно дело, небольшое, но для нее очень важное. Ее Величество подхватила плащ, так верно послуживший ей сегодня и отыскав глазами его владельца протянула тому:
-Благодарю вас, офицер. И прошу передайте мою признательность остальным гвардейцам, для меня было большой честью носить плащ бригады "Импера", пусть и не долго.
-Слава Императору! Слава Императрице! -прозвучало в ответ неожиданно громко и Цирилле Фионе показалось что сейчас все в комнате смотрят на нее. Даже Ваттье де Ридо из ксеновокса. Скрывая смущение она шагнула к Эмгыру вар Эмрейсу, который на глазах превращался из мужчины, в чьих нежных объятиях она рыдала совсем недавно, в Его Императорское Величество. На нем уже была свежая сорочка, еще миг и ее скроет офицерский китель, а то внезапное чувство единения двух людей, возникшее между супругами исчезнет, может быть навсегда, вновь погребенное под толстым слоем обязанностей и обязательств. В попытке продлить эту эфемерную близость хоть на мгновенье Цирилла Фиона протянула руки к застежкам кителя.
-Позвольте мне помочь Вам, Ваше Величество.
Не встретив возражений ее пальцы перепархивали с одной петельки на другую, собственноручно скрывая под черной тканью сердце, которое оказывается умеет биться так сильно и при этом способно в своей ярости утопить в крови целую провинцию.

Но не торопится ли она с выводами? Судить о чем-то поспешно зачастую бывает опрометчиво...  Цирилла Фиона опустила руки - китель с ее помощью был застегнут наглухо, и подняла глаза.
-Ваше Величество, геммерские миротворцы... Они действительно настолько беспощадны как о них говорят? И теперь за злодеяние совершенное несколькими изменниками, должны будут заплатить своими жизнями сотни верных граждан Империи?

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst

Его Величество ждет ответа. Не только он, вся комната замерла не сводя глаз с императорской четы, а может быть и весь Мехт. Цириллу Фиону, не смотря на пылающий рядом камин, до костей пробирает озноб, будто ее выставили на мороз в одном платье. Как же жаль что на плечах больше нет плаща, под которым у нее так хорошо получалось скрывать свои страх и неуверенность. Девушка всегда терялась находясь в центре внимания, вот и теперь, в перекрестье чужих глаз, а главное под внимательным взглядом Императора, ей начинало казаться что она переоценила свои силы, вообразила невесть что. Необдуманно преступила границы дозволенного, возомнив что у нее есть право стать чем то большим чем есть на самом деле лишь потому что один раз у нее получилось удачно примерить на себя роль настоящей королевы Цинтры. Так удачно что она сама, вместе с остальными, поверила в эту ложь.

И что же ты скажешь, девочка? Самый простой, самый безопасный и возможно самый ожидаемый всеми свидетелями разговора ответ: "Вы во всем правы, Ваше Величество." Вот только почему то Цирилла Фиона уверена, что едва эти слова слетят с губ, взгляд Его Величества из пристального превратится в равнодушный и никогда больше Император не заговорит с ней так как сейчас, пусть не как с равной себе, но хотя бы как с достойной объяснений, признавая супругу способной если не принять то хотя бы понять ход и логику его мыслей.

Попросить о снисхождении? Его Величество наверняка откажет, зато Цирилла Фиона сможет успокоить свою совесть. Она пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы сегодня утром в Мехте ни одна девочка не проснулась от шума вламывающихся в дом раззадоренных безнаказанностью солдат. Она попросит ради той, кем сама была когда-то, ради прошлого. Своего прошлого.

Но... что если Его Величество согласится? Если по странной прихоти уступит просьбе супруги здесь и сейчас, при всех замерших и напряженно следящих за разговором наблюдателях? Тогда рано или поздно слух об этом выйдет за пределы комнаты, мгновенно разлетясь по всей Империи. И поползут шепотки, сначала тихие, почти незаметные, раздающиеся то в одном темном уголке, то в другом, но опасные будто ядовитые змеи на болотах. Постепенно голоса обретут силу, станут громче и увереннее, каждый день отравляя все больше верных подданных, обрастут выдуманными подробностями о том что Белое Пламя уже не тот кем был раньше. Что мнением императора теперь как хочет вертит цинтрийская приблуда, северная девка, сначала незнамо как ставшая его женой, а теперь во всю лезущая в управление государством, решающая кого казнить, а кого миловать. И рано или поздно гнойник вновь прорвется: слухи перерастут в намерения, намерения в действия, и вполне возможно в следующий раз у заговорщиков получится осуществить задуманное. Вот тогда-то и случится самое страшное, то о чем только что говорил Его Величество - гражданская война, хаос, развал страны. И девочек, о судьбе которых так печется Цирилла Фиона видя в них себя прежнюю, станет на порядки больше. Да и девочки из ее мыслей - скорее призраки памяти, чем настоящие, живые, из плоти и крови. А человек которому она может навредить искренней, но необдуманной попыткой сыграть в милосердие, совсем рядом. Смотрит на нее так пристально, что мурашки бегут по коже. И пусть неясно доведется ли ей еще хоть раз почувствовать на себе другой его взгляд, не безжалостного владыки Великой Империи, к которому Цирилла Фиона на всю жизнь прикована золотым обручем, а человека, с тревогой и нежностью сжимавшего ее в своих объятиях. Но даже если нет, если никогда больше они не будут так близки как сегодня, девушка жива лишь пока Белое Пламя ярко пылает рядом, обжигая своей яростью как врагов так и друзей. Поэтому императрица не будет просить. Ради страны, ради Его Величества, ради себя самой. Ради будущего. Их будущего.

-Благодарю что сочли возможным столь подробно все разъяснить, Ваше Величество. Мне действительно было важно понять и... -она чуть запнулась, пытаясь облечь мысли в слова. - Я буду молить Великое Солнце чтобы причастные к ужасному злодеянию были найдены и выданы для справедливого наказания до назначенного Вами срока. Или же, если в заговорщиках осталась хоть крупица чести, они сами явились с повинной до рассвета. Вдруг же случится иначе, то... -она проглотила комок внезапно вставший в горле и закончила. -Буду молить Великое Солнце чтобы жестокое наказание постигшее Мехт, послужило уроком для всех вынашивающих дурные замыслы против Вашего Величества, чтобы больше Вам не пришлось прибегать к столь безжалостным мерам. Молить и надеяться что мои мольбы будут услышаны.

Подпись автора

Ich bin der Gedanke, der zur Sonne strebt, verglüht und stirbt
Ich bin dein Versprechen, das du achtlos in der Nacht verlierst